Держу пари, так получилось из-за той девушки, которая постоянно крутилась рядом с ним во время учебы в колледже. Она была немного потаскушкой, но я могу сказать, что у нее была дикая сторона. Я всегда ненавидела ее, но, полагаю, теперь я в долгу перед ней.

Мой разум уносит меня в безумное путешествие, прокручивая в памяти все, что Айзек сказал мне за последние несколько недель, и тут я слышу тихий звук чьих-то шагов по тротуару позади меня.

Мое сердце замирает в груди, когда я сразу же думаю о худшем, и я обнаруживаю, что задерживаю дыхание. Я ускоряю шаг и наконец нахожу в себе мужество оглянуться. В двадцати или около того шагах позади меня идет человек в черном толстовке с капюшоном, и я тут же ругаю себя за то, что только сейчас обратила внимание на то, что меня окружает. И даже за то, что была настолько глупа, что не дождалась своего Uber.

Затем, чтобы убедиться, что я не преувеличиваю, я перехожу дорогу и сворачиваю на ближайшую улицу, хотя это добавит времени к моей прогулке.

Я жду, пристально глядя через плечо, не сбавляя шага, и тем самым пытаясь увеличить расстояние между нами, но тут из-за угла появляется парень в капюшоне.

Вот черт. За мной следят.

Уже за полночь, так что я могу предположить, что он вышел от друга и невинно пытается вернуться домой, как и я, но неужели я настолько наивна, чтобы поверить в это?

Ни капельки.

Этот парень чего-то хочет от меня, и я могу только предположить, что это то, о чем матери предупреждают своих маленьких дочек, то, что играет в голове у женщины каждый раз, когда она идет к своей машине одна, то, почему вам всегда советуют заходить в общественную уборную в сопровождении взрослого, которому вы доверяете.

Страх пронизывает каждую клеточку моего тела, а руки начинают отчаянно дрожать.

Почему я решила идти домой одна?

Как я могла быть такой глупой?

Затем, ни секунды не колеблясь, я срываюсь с места, мое сердце колотится быстрее, чем ступают мои каблуки с ремешками по бетонному тротуару.

27

АЙЗЕК

Закинув ноги на край стола, я смотрю на экран своего домашнего компьютера, пока Остин держит в руках планы, показывая мне то, что он обсуждал с дизайнером интерьера, с которым встретился сегодня. Уже почти час ночи, но я не возражаю. Я стал совой с того момента, как впервые открыл “Вишню”.

— Я думаю, она в деле, — говорит он мне, упираясь локтями в маленький столик в своем гостиничном номере и наклоняясь к своему ноутбуку. — Я показал ей чертежи и атмосферу, которую я хочу создать, и она сказала, что заинтересована в том, чтобы прилететь и осмотреть ресторан. Сказала, что он может стать отличным дополнением к ее портфолио.

— Ни хрена себе. Это отличные новости.

— Да. Не пойми меня неправильно, шумиха, уже охватившая ресторан, обеспечит успешный запуск, к тому же у нас уже забронированы столы на первые шесть месяцев. Но с ее именем ресторан может стать просто чертовски крутым.

— С ней или без нее, этот ресторан будет чертовски невероятным.

Его глаза сияют, как в рождественское утро, и я не могу сдержать улыбку, так как чертовски горжусь им. Он так долго мечтал об этом, и теперь, когда окончание наконец не за горами, он едва сдерживает свое волнение.

— Спасибо, чувак. Ты же знаешь, что без тебя я бы ничего из этого не сделал.

— Не надо мне лить мне в уши всякую сентиментальную чушь. Я буквально ничего не делал, только стоял в стороне и наблюдал, как происходит волшебство. Это все ты.

Остин закатывает глаза, когда я откидываюсь на спинку рабочего кресла и закидываю руки за голову.

— Как ты себя чувствуешь после прошлой ночи? — спрашиваю я. — Ты казался чертовски влюбленным в Бекс.

— Откуда тебе, блядь, знать? Ты пробыл там всего минуту.

Я усмехаюсь.

— Я был там достаточно долго, чтобы понять, что ты делал то, чего не должен был делать.

Блядь. Какой же я лицемер.

Остин проводит рукой по лицу, и на него наваливается серьезность.

— Я не знаю, что тебе сказать, чувак. В этой девушке что-то есть. Она такая чертовски зажигательная. Какую бы чушь я ни нес, она так быстро ее парировала. Это освежало. Плюс, она чертовски великолепна. Я просто… Я хочу узнать ее получше.

Я тяжело вздохнул.

— Ты отвез ее домой, не так ли?

Он ухмыляется.

— Разве можно меня винить? Из-за нее я готов рискнуть всем.

Я выгибаю бровь.

— Даже гневом Аспен?

— Даже им.

Я изумленно смотрю на своего лучшего друга. Он никогда не думал о женщине достаточно долго, чтобы что-то осмыслять. Черт, да он, скорее всего, не помнит даже имен половины женщин, с которыми был.

— Черт. А что Бекс думает по этому поводу?

Ухмылка, растянувшаяся на лице Остина, та же самая, что была у него прямо перед тем, как мы оказались в наручниках на заднем сиденье полицейской машины.

— Она не совсем на той же волне, но не волнуйся. Я ее приручу. Дай мне шесть месяцев, — говорит он. — Она будет жить со мной, и на ее пальце будет мое кольцо, помяни мое гребаное слово.

— Черт возьми, — бормочу я себе под нос. — Ты несешь много дерьма, но ты никогда не говорил ничего подобного о женщине. Ты действительно уверен в этом? Ты едва ее знаешь.

— Я знаю ее достаточно, чтобы понимать, что она стоит того, чтобы рискнуть. К тому же Аспен ее чертовски обожает, а она всегда хорошо разбиралась в людях. По крайней мере, в основном. Я немного засомневался в этом после того свидания с “Tinder”. Но я пытаюсь сказать, что если Аспен любит ее, то для этого есть веская причина.

— Как ты думаешь, что Аспен скажет обо всем этом?

Он качает головой.

— Я думаю, она согласится с этой идеей. Это может занять некоторое время, но… — он обрывает себя, когда звонит его телефон, и ухмылка приподнимает уголки его губ. — Кстати, о гребаном дьяволе.

Он поднимает свой телефон, поворачивая его, чтобы показать мне имя Аспен на экране, прежде чем рассмеяться про себя. Он нажимает “принять” и прижимает трубку к уху.

— Ты хоть представляешь, блядь, сколько врем… — его слова обрываются, а лицо искажается ужасом. — Подожди. Притормози. Что случилось?

Мое сердце бешено колотится, когда я спускаю ноги со стола, более чем готовый сорваться с места, чтобы добраться до своей девочки, но я выжидаю, отчаянно желая узнать, что, черт возьми, происходит.

Пристальный взгляд Остина встречается с моим через экран, и его лицо становится белым.

— Блядь, Аспен. Я уехал из города, — выпаливает он с явной паникой в голосе, когда вскакивает на ноги. — Я не могу… Где ты?

Аспен отвечает, и его взгляд снова устремляется на меня, ключи уже у меня в руке, я жду только гребаного сигнала.

— Что происходит? — требую я.

Остин внимательно слушает то, что говорит его сестра, и его ужас возрастает в десять раз.

— Айзек приедет и найдет тебя, хорошо? Прячься. Не двигайся, мать твою.

— Что. Блядь. Происходит? — рычу я, вскакивая на ноги, мне не терпится сорваться с места.

— Кто-то следит за ней. Она прячется в живой изгороди возле какого-то дома, но не знает, где находится.

— Я уже в пути.

Я вылетаю за дверь, не потрудившись отключить звонок в Zoom, и слышу, как Остин пытается успокоить мою девочку на заднем плане.

— Он уже в пути, — говорит он ей. — Он позвонит тебе из машины, но не вешай трубку, пока он не ответит. Ты понимаешь меня, Аспен? Все будет хорошо. Он придет за тобой. Айзек не допустит, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Я едва улавливаю конец его предложения, когда вырываюсь из своей входной двери, не тратя ни секунды на то, чтобы запереть ее за собой. Если кто-то хочет разгромить мой дом и украсть все, что у меня есть, пусть сделает это. Мне, блядь, все равно. Все, что имеет значение — это добраться до Аспен и убедиться, что с ней все в порядке.

Черт. Если с ней что-нибудь случится…